Вместо оды Мне б хотелось          вас            воспеть             во вдохновенной оде, только ода      что-то не выходит. Скольким идеалам смерть на кухне          и под одеялом! Моя знакомая —         женщина как женщина, оглохшая     от примусов пыхтения               и ухания, баба советская,       в загсе ве́нчанная, самая передовая         на общей кухне. Хранит она      в складах лучших дат замужество      с парнем среднего ростца; ещё не партиец,          но уже кандидат, самый красивый         из местных письмоносцев. Баба сердитая,       видно сразу, потому что сожитель ейный огромный синяк         в дополнение к глазу приставил,      придя из питейной. И шипит она,       выгнав мужа вон: — Я   ему     покажу советский закон! Вымою только       последнюю из посуд — и прямо в милицию,          прямо в суд... — Домыла.    Перед взятием             последнего рубежа звонок    по кухне          рассыпался, дребезжа. Открыла.     Расцвели миллионы почек, высохла     по-весеннему          слёзная лужа... — Его почерк! письмо от мужа. — Письмо раскалённое —            не пишет,                а пышет. «Вы моя душка,       и ангел             вы. Простите великодушно!            Я буду тише воды   и ниже травы». Рассиялся глаз,       оплывший набок. Слово ласковое —         мастер            дивных див. И опять     за примусами баба, всё поняв      и всё простив. А уже   циркуля письмоносца за новой юбкой          по улицам носятся; раскручивая язык         витиеватой лентой, шепчет    какой-то         охаживаемой Вере: — Я за положительность            и против инцидентов, которые     вредят       служебной карьере. — Неделя покоя,       но больше            никак не прожить      без мата и синяка. Неделя —      и снова счастья нету, задрались,      едва в пивнушке по́были... Вот оно —      семейное          «перпетуум мобиле»¹. И вновь    разговоры,         и суд, и «треть»² на много часов       и недель, и нет решимости         пересмотреть семейственную канитель. Я  напыщенным словам            всегдашний враг, и, не растекаясь одами             к восьмому марта, я хочу,    чтоб кончилась          такая помесь драк, пьянства,     лжи,       романтики            и мата.    1927 г. Написано к Международному женскому дню. ¹ «Перпетуум мобиле» — вечное движение. ² «Треть» — алименты.

Теги других блогов: семья поэзия быт